Сэм аккуратно придерживает Охту и тянет ручку двери, чтобы в п | 𝑠𝑎𝑛𝑜ᆞ𝑚𝑖𝑘𝑒𝑦ᆞ𝑚𝑎𝑛𝑗𝑖𝑟𝑜
Сэм аккуратно придерживает Охту и тянет ручку двери, чтобы в полумраке дождливого вечера заметить в комнате только три фигуры, расположившиеся у низенького столика с колодой карт и бутылками понятного содержимого.
— О-о-охта! — Рококо вскакивает с места, натянув на губы широкую улыбку. — Как делишки у мальчишки?
Сэма раздражает чужая забывчивость. Но подобные выпады в сторону Охты, сделанные даже не со зла, рождают в нём нестерпимую ненависть и желание разбить чужое лицо.
— Сэм, чё смурной такой? — Клем сдаёт колоду, раскидывая карты по одной на стол. — Новенький заебал? Смотрю, он везде за тобой таскается.
— Похуй, — Самуй садится на кровать, усадив Охту на свои колени; наклоняется, чтобы достать из-под кровати коробку.
Мальчик же жмётся к нему сильнее — так всегда с чужими людьми. Охта боится взрослых, боится разговаривать с кем-то, кто не Сэм, и стыдится собственной особенности. В чужих комнатах мальчик не произносит ни звука. Для него язык жестов — их с Сэмом маленький секрет, в котором можно говорить, о чём угодно, и никто другой этого не поймёт. Так и сейчас Охта дёргает его за футболку, чтобы взглянуть испуганными глазами и показать на пальцах:
— [Зачем тебе коробка?].
Сэм отрицательно мотает головой и ласково тычет пальцем его в грудь.
— [Зачем мне коробка?], — мальчик хоть и хмурится, но заинтересованно вытягивает шею, чтобы взглянуть на то, что находится внутри.
А там то немногое, что Самуй может назвать своим: старые наушники, чужие тетради, припрятанное где-то между страниц какой-то книги письмо, кепка, пустая рамка без фотографии, почти пустая пачка сигарет, которые он никогда не курил. И где-то в корпусе младших — возле постели Охты или же в учебном классе — маленький пластиковый стул. Только он в эту коробку всё равно бы не влез.
— [Чтобы ты не сидел на лестнице], — и быстрее на ощупь, чем на взгляд, Сэм угадывает в коробке свой старый телефон.
— Охуеть у вас язык. Это чё-то на Брайле? — Сай с наскучившим видом подпирает лицо кулаком.
— Брайль — это шрифт, баран, — Клем отпивает из бутылки, но в сторону кровати не смотрит.
— А зачем глухим шрифт?
— Завалитесь. Нахуй, — Самуй, делая вид, что усаживает Охту поудобней, на самом деле прячет от его глаз движение своих губ, чтобы тот не прочитал незнакомое слово, а потом не спросил о его значении.
Охта закусывает губу, глядя на Самуя испуганными глазами:
— [Я мешаю?].
— [Они мешают. А ты нет].
Мальчик слабо улыбается, и тогда Сэм вытаскивает из коробки свой старый телефон: потёртый, с парой сколов и западающей кнопку. Он возьмёт его себе. Охта же радостно дёргает ножками, внимательно рассматривая все движения Самуя.
— [А игрушки тут есть?], — он радостно тычет пальцем в экран телефона.
Сэм недовольно кидает телефон обратно в коробку и поджимает губы:
— [Были. Но он сломан. Послезавтра куплю тебе с игрушками].
Сэм закрывает коробку, спустив её обратно под кровать, и поднимает мальчика на руки, который теперь крепко обнимает его за шею.
— Сэм, ты Аники, кстати, не видел?
Сэм, проигнорировав вопрос, пинает дверь, поспешно выходя в коридор. И как только дверь за спиной хлопает, мальчик резко мотает головой в стороны:
— Ты не моэс купи телефон! Теефон это мно-га!
Сэм ласково гладит его по голове, и этот простой жест кажется ему слишком родным и знакомым:
— Это. Ин-вес-ти-ци-я. В будущее.
Охта непонимающе хмурится, задумчиво потирая нос, и с непринуждённым видом спрашивает:
— Э-а... то в буъуэее?
Сэм ухмыляется, опуская Охту на подоконник, и опирается на него сам:
— Когда ты. Вырастешь. И станешь. Богатым. Я буду сидеть. На твоей. Шее.
— Заъем? Ты э тяоъый?
Охта понимал ещё не все вещи. И это были те редкие моменты, которые вызывали у Сэма улыбку.
— Это значит. Что. Потом ты будешь мне всё покупать.
— Ана! — Охта подползает к Самую ближе, чтобы со спины обнять его за шею:. — Ког-да ты уйдё-ши, и мы потом буем жъить вме-сте, то обязате-йно заведём кохъку!
И пока за окном усиливается дождь, в затемнённом коридоре наступает молчание. И молчат они оба, потому что оба знают: Сэм никогда его отсюда не заберёт.
