2022-12-31 10:39:58
187. В кофейню заходит семья, погреться: мама, папа и дочка лет девяти. Оживлённо обсуждают вроде поездку куда-то, каникулы.
Я выхватываю недоумевающий голос девочки:
— У неё нет мужа и есть дочка? Без мужа есть дочка?
Она несколько раз повторяет это, словно в её системе координат такой расклад появился впервые.
Я вспоминаю эту интонацию недоумения у себя, когда в классе третьем поспорила с учительницей. Мы проходили "Детей подземелья", и она утверждала, что дети могут быть жестоки. Почему на тот момент для меня это было открытием, не знаю. Может, потому что папа любил повторять, что все люди хорошие. Даже когда мы смотрели новости.
Дальше мне надо рассказать о том, что для меня страшно. Я спрячу, не читайте, если не хочется касаться такого сегодня.Я вспомнила этот спор, когда у нас в селе на школьной улице второклассники убили четырёхлетнего мальчика. Сначала пытали. Дети лет девяти.
Я была уже студенткой, я была на дистанции от этого, но ещё тесно общалась с родными. В маленьком сообществе села это воспринимается в тысячу раз острее, чем случай из новостей или в городе, где-то там, не с нами, далеко. Сестра одного из насильников училась с моим братом. Убитый мальчик был братом моего одноклассника. Мимо заброшенного дома, где это произошло, я каждый день ходила в школу. Следователь был один на весь район и жил на соседней улице.
В терапии это будет неделя непроговорённого насилия.
11 views07:39
К
