Тёмный вечер сменился холодной ночью. Смотря в потолок, мысли | Киришима Эйджиро

Тёмный вечер сменился холодной ночью. Смотря в потолок, мысли блуждают по аллее меж цветков увядающих, — они склоняют лепестки к земле чёрствой. Находить утешения среди одиночества сложно, стены, пропитанные воспоминаниями, грузят, порой люди думают слишком много о глупых вещах. Следующий день обязательно покажет исход сражений, точно ли есть смысл открывать дверь кабинета, садиться за парту вновь? Точно ли придут те, из-за кого сердце стучит быстрее? В соседнем общежитии мрачную комнату заполняет тихое дыхание, растворяется по комнате так же, как те клубы дыма: серые, гадкие. Испытывать безнадëжность, проливая слёзы на тыльную сторону ладони, сжимать в кулаке тренажёр, ранее спасающий от стресса, со временем вещи могут стать бесполезными. Хватаясь за голову, он летит в сторону, почему подобное происходит опять и опять? Скрывая от всех и себя черный оттенок волос, хотелось шагнуть в новую жизнь с улыбкой. Почему нельзя сбежать к любви, чьи руки укроют, забирая в иное измерение, наконец вдохнуть полной грудью, откидываясь на кровать. Завтра точно всё будет хорошо, обязательно... Верно?

Утро. Лучи солнца просачиваются через шторы. Потирая лицо руками, ей тяжко поверить, что время пролетает столь молниеносно. Хочется спастись из чёртового круга ада, нагнетающий пепел кружится за спиной после подъëма с кровати. Проходить по коридору, заходить в пока что пустую ванную, голоса других тихи, глухи. Смотреть в зеркало, разглядывая опухшие глаза, сомкнуть их было слишком тяжело, однако пришла пора смывать отчаяние, надевать новую маску, хотя бы на время, просить помощи у небес...

— Утра, Т/И, — проходя по корпусу, заботливый голос Джузо встречает не громко, — получше? — Он улыбается неловко, часто беспокоясь за класс, друзей, нельзя упускать из внимания поникшую одноклассницу.

— Более менее, — говоришь ты, хватаясь за полотенце, обвивающее шею, — пошли собираться, — глядишь в ноги. Глаза чужие, смотреть слишком сложно.

Сегодня похолодало, погода плачет, капли дождя ударяют по крыше общежития, по окнам стекают капли. Просовывая руки в пиджак, хочется согреться, но не в толстой серой ткани, порой хочется вспомнить, как некто большой отдавал свой пиджак, ведь в тот момент собственный остался в комнате. Выдвигаться нужно было ровно в семь часов, Эктоплазм приходил без опозданий. Отдаляться от людей, смотря вперёд, класс А вышел раньше, там впереди... Какие мысли окутывают красную макушку под зонтом, он совсем близко, но дотянуться невозможно. Кончики пальцев морщатся от капелек. Наблюдать за приближающейся толпой студентов, стыд охватывает, аккуратные слова просят оторваться, нужно поговорить, многое путает умы.

— Доброе утро, — заходя в старый кабинет, Айзава приветствует учеников тихо. — Пока можете расположиться как вам удобно, — смягчающие меры, классы садятся по местам, кто-то поднимается выше, другие ребята располагаются прямо напротив доски, внизу. Места, напоминающие своеобразную лестницу.

«Все такие напряжённые...» —поднимаясь к верху, твои глаза пробегаются по друзьям, — холод, голод, печальная ноша, герои слабы. Нужно увидеть старые взгляды. Облокачиваясь на стул, поправляешь пиджак, но хриплый приглушённый кашель рядом заставляет вздрогнуть. Бакуго садиться за соседнее место, высоко достаточно, чтобы разглядеть соперников.

Дверь открывается. Стук каблуков, шорох бумаг. Черные пушистые кончики волос вздымаются к верху, герои стоят на ногах, смотря в пол...