— Класс А, давайте без паники, пожалуйста, — с места приподним | Киришима Эйджиро

— Класс А, давайте без паники, пожалуйста, — с места приподнимается Иида. Он голосит во всю, дабы не только одноклассники неподалёку услышали, за ближайшей партой поднимается рыжеволосая подруга.

— Верно, ребята, сохраняем спокойствие, Йоараши уже направляется туда, — Кендо заставляет тряску в руках совсем малость пройти. Присаживаясь обратно, мысли плывут, думать о будущих сражениях невыносимо тяжело, голову забивают мысли о ребятах, друге, потерять важную часть жизни — настоящий ночной кошмар, сидеть на месте сил нет, ноги хотят сорваться туда, открыть ворота, оглядываясь по сторонам. Искать чужие карие глаза до момента, пока груз не спадёт с плеч. Частые перешептывания, шорох воспоминания отбрасывает в далёкое прошлое. Пустые глазки же ищут те, алые, тёплые, всем на сердце больно, а каково ребятам на поле боя сейчас? Точно ли они там? Пересекаться с очами, напоминающие жаркий закат, — они в замешательстве, словно Эйджиро вяжут рот, слишком шокирован для разговоров, тем не менее поддерживает, успокаивает сокомандников. , Причина происходящего до сих пор остаётся тайной. Томительное ожидание сжирает души, когти демонов скребут слишком яростно. Палитра чувств сменяется у многих: от агрессии до слёз лишь шаг. Стрелки часов переваливаются за девять утра, отвратительно ждать пока друзья страдают.

— Почему мы не можем туда пойти?! — Первый с места вскакивает красноволосый, за час ожидания тот успел стянуть удушающий галстук, — Сущий Мик, мы тоже должны им помочь! — Он смотрит на преподавателя, следом напитанные кровью глаза отражают истинную справедливость, новый голос, — помощи, переживания.

— Киришима, я знаю ты беспокоишься, я тоже! — Хизаши нервно стукает по деревянной трибуне. — Йоараши дал сигнал быть здесь, я не могу просто так вас выпустить! — Недовольно хмурится блондин. — Мы подождём их, я свяжусь лично, если не получу ответ, то... — Открывающаяся дверь останавливает шумного мужчину. Тот, кто заставляет молчать всегда, появляется на пороге.

— Не нужно никого ждать, — Сотриголова, мрачно, подобно тени, возвращается в кабинете, глаза сухие просят отойти старого товарища от лидерского места, дабы позволить произнести правду. Делая шаг за шагом, учитель монотонно говорит: — Вероятно, вы видели резкую вспышку, взрыв с тренировочной площадки, — Айзава малость устало облокачивается на трибуну, смотря из-под чёлки на ребят, он всегда плохо врал. — Ученики и экзаменаторы находятся в тяжёлом состоянии и не способны продолжать сегодня бороться, — Шота потирает веки, а затем тянется за глазными каплями в кармане. — Прошу вас медленно собрать вещи и следом покинуть академию до завтрашнего дня, — только брюнет хотел открыть пузырёк, как кто-то вскакивает с места.

— Айзава-сенсей, где они, что с ними?! — Раздражённо повышает голос Эйджиро, того удерживает подруга за партой. Хрупкие руки Мины еле успели схватить того, другие ребята просят сесть обратно.

— У исцеляющей девочки, без сознания, — ни капли энтузиазма в речи. Красный бунтарь не готов молчать, только леденящий взор учителя пропускает мурашки по телу. — Собирайте вещи, как в прошлый раз, никакой связи, оставайтесь в комнатах, Эктоплазм сопроводит вас всех до общежитий.

Это были последние слова, сказанные Сотриголовой. Переводя взгляд на Хизаши, им слишком много нужно обсудить, немедленно. Забирать пиджаки со стульев, следовать к выходу, ужасно. Наблюдать за тем, как беспомощно многие ощущают себя прямо сейчас. Друзья, попавшие в беду, далеко, за стеной. Кулаки сжимаются резко, а ногти, казалось, до крови режут кожу, зубы скрипят. Стыдно, обидно, ангельское благословение напрасно утеряно, замок треснул и чувства выскакивают наружу. Почему герои плачут? Они никчёмны, возможно, стоило рвануть на поле быстрее всех, забывая о правилах, а, может, было уже слишком поздно... Рука тянется ближе к возлюбленному через туман замешательства в собственных чувствах, контакт под запретом, нельзя. Тропа длинная, тернистая. Скупая слеза трогает мужскую щёку, прикрываясь рукавом, пришла пора принять судьбу, может завтра станет проще...