Гость из прошлого Белые ночи подходят к концу. На улице начи | Та девчонка из...

Гость из прошлого

Белые ночи подходят к концу. На улице начинает темнеть раньше, светать — позже. В центре Питера все спокойно в полночь со вторника на среду. Метро, полупустой вагон таких же странных и свободных загулявших людей как и я. Сижу уткнувшись в телефон и ничего не замечаю вокруг, бит бьёт в уши. Пауза между песнями, в которую врывается голос:

«... следующая станция “Адмиралтейская”».

Поднимаю сонный взгяд на входящих и... Раз-два-три. Знакомое лицо, знакомый цепкий взгляд, янтарные глаза, кудри, острые скулы, которые с возрастом кажется превратятся в бритвы. Вспышка, на узнавание понадобилось несколько секунд. Он? Да нет же. Да точно он, взгляни!

Садится напротив, утыкается в телефон. А я смотрю, оторваться не могу. Завороженно, по-детски, радостно, но на грани паники.
____
Мне 13. Я зажатая, надломленная, глупая и маленькая. Стою напротив выхода из школы, не могу решиться. Забили «стрелку» сегодня с утра за неправильный взгляд в сторону главной стервы параллели. Одна против пятерых. Нечестно, но кого это волнует в 13 лет? Страшно до одури. Можно сбежать, но станет ещё хуже назавтра, не отстанут ведь. Можно пойти, но потом неделю дома ходить в свитере — скрывать синяки от мамы.
— Чего встала, малолетка? — толкает плечом, размашисто.
Качнулась и упала на скамейку. В холле давно никого нет, уроки-то кончились, одна я просидела в кабинете русского ещё лишних полчаса под предлогом дежурства. Смотрю на него как зверёк напуганый, слезы подкатывают. Страшно.
— Че ревешь, мелочь?

Стоит надо мной как гора — ростом под два метра, кудри патлами падают на лицо, а он их откидывает таким небрежным движением, смотрит янтарными глазами будто в самую душу.
— Че ревешь, спрашиваю, оглохла что ли?
— Стрелу забили. Боюсь идти. Их пять, а я одна.
— Девки? — киваю, — за че?
Веду плечом, мол «неважно». На самом деле ком в горле, говорить не могу. Реву уже в открытую.
— Тебя как звать?
— Алиса, — голос не мой, сдавленный, будто душат.
— Сопли вытри, жалко выглядишь. Поднимайся давай, пошли.
____

Сижу напротив, смотрю и понять не могу что делать теперь. Сказать-не сказать? 12 лет прошло, простигосподи. Какая чушь. Он и не помнит, точно. Ещё бы он вспомнил. Да и не узнает, слишком сильно изменилась.

Поднимает глаза, смотрит в упор. Кивает, мол «Чего надо?».
____

«Стрелы» у нас всегда на одном месте: за школой, во дворе. Там где покосившиеся спортивные сооружения и дырка в заборе. Чтобы убежать, в случае чего, было сподручнее.

Пять девочек стоят с лицами полными триумфа, ждут. Иду, ноги ватные, во рту как в Сахаре. И в носу щиплет. Не к добру всё это, ой, огребу я сегодня. Послать бы их нахрен и сбежать. Но нет же, двухметровый стоит за углом, слушает. Так и чувствую его взгляд в спину. Интересно, а из янтаря можно делать стрелы?

— Явилась, гляньте-ка. А думали зассала! — смех разносится гулко, в ушах шумит от страха.
— Ты бы сумку положила, а то мало ли книжки твои драгоценные порвем, когда пиздить тебя будем, — снова смех. Внутри начинает бурлить — то ли живот урчит, то ли паника подбирается. Тошнит.
— Ну чего? Будешь ещё глазенки свои лупить на меня? — подходит вплотную. В нос даёт запах духов. Явно не девичьих, видимо таскает у матери. Остальные тоже делают шаг вперёд. Ставлю сумку на землю, закрываю глаза. Лишь бы на лице ничего не осталось, лишь бы не на лице.
— Это вы зря, пятеро на одну-то.
____

— Я Алиса. А ты меня наверное не помнишь. Но я тебя — да, — голос сдавленный, как будто душат.
Смотрит несколько секунд, не узнает. Вижу, что не узнает, но пытается вспомнить. Глаза цепляются то за короткую стрижку, то за платье, то снова в глаза смотрят. Не узнает.
— Представь меня младше на 12 лет, худее килограмм на 20 и ревущую.
— Ох ты ж черт...
____

— Ты их боишься, вот они до тебя и доебались, — идем дворами, я не поспеваю, у него шаги шире и быстрее.