Марк вместе с Алиной лежали за моей спиной и разговаривали, Ма | Та девчонка из...

Марк вместе с Алиной лежали за моей спиной и разговаривали, Марк иногда ненароком проводил рукой по моей спине, проверяя, что я в порядке. Я попыталась попросить воды и осознала, что не могу говорить. Мне стало очень страшно. Я знала, что это пройдёт, но ощутила себя парализованной и это ощущение меня очень испугало. Я сделала ещё несколько попыток что-то сказать, попросить помощи, но вышло только неразборчивое кряхтение. Уже утром Марк сказал мне, что это выглядело будто я прошу отстать от меня и не трогать. Но мне в тот момент как раз очень хотелось чтобы меня потрогали, обняли, прижали к себе и не отпускали. Я ощутила себя очень одинокой и запертой в собственном теле. Мне хотелось в туалет, курить и воды, но я совершенно ничего не могла сделать, чтобы это получить.

Я не знаю сколько мы лежали, но через какое-то время ребята решили, что уже поздно и пора лечь спать, и попытались вытащить из под меня одеяло. Я поняла, что это мой шанс сделать хоть какое-то движение. Встать нормально, конечно же, не получилось, но толчок позволил мне упасть с кровати и хотя бы как-то начать двигаться. Марк подскочил ко мне, но я с трудом поднялась и пошла за водой и в туалет сама, держать за стены и попадающие под руку объекты, уже не помню почему, но мне как будто не хотелось ничьей помощи. Мне удалось дойти до ванной с большим трудом. На обратном пути я врезалась в полку с обувью и Марк подхватил меня, чтобы я смогла с его помощью добраться до комнаты. Когда я легла и смогла прижаться щекой к его груди мне стало чуть легче.
***

Сон совершенно не шёл и я, по старой привычке, начала думать, как я бы написала обо всей этой ситуации. Тут произошло новое пугающее событие: слова начали рассыпаться как бусинки от порванного браслета по столу. Я не смогла сформулировать ни одного адекватного предложения.

«Я разучилась писать?»

Это стало для меня страшнейшим ударом. Ведь писать, складывать буквы в слова, а слова в красивые предложения — это чуть ли не единственное, что я умею делать в этой жизни хорошо. Тревога накатила с новой силой. Марк и Алина уснули. У меня не было сил их разбудить. Я заплакала и слёзы покатились вдоль носа вниз на плечо Марка. Я лежала не в силах уснуть несколько часов, а потом вспомнила про дыхательные упражнения, которые мне показывал психотерапевт.

Суть упражнения в том, что нужно правильным образом дышать и в процессе на каждый четвёртый выдох в своём воображении спускаться вниз по лестнице в подсознание. Обычно в хорошем расположении духа — мое подсознание выглядит как ночное бескрайнее море и, примерно, на восьмой ступеньке сажусь у его берега и засыпаю.

В этот раз все выглядело совершенно иначе: я увидела абсолютно белое пространство, как листочек А4, даже лестница по которой я шла была белой и поэтому я все время боялась споткнуться. Единственное, что выделялось — на одной из ступенек была крошечная трещинка. Я дотронулась до неё, как ребёнок дотрагивается до первого утреннего льда на осенних лужах.

Пространство начало рассыпаться, трещина увеличиваться и превращаться в чёрную яму. Я подошла ближе и увидела, что яма покрыта чем-то чёрным, похожим на сажу. Я поскребла ногтем, «сажа» поддалась слабо. Я с ужасом поняла, что это и и есть моя ревность и тревога, которую я испытываю в отношении Алины. Огромная чёрная отравляющая дыра, которую я сама от себя прятала и старалась скрыть.

«Если вам что-то не нравится вы можете это изменить, это же ваше подсознание, вы там хозяйка» — я вспомнило слова психотерапевта. Очистить яму от «сажи» механически с помощью ногтей не вышло, визуализировать хотя бы какие-то объекты вокруг себя вроде скребка или на худой конец пластиковой карточки — тоже. Тут я подумала, что раз уж это мое подсознание — я тут могу творить волшебство. Я начала несколько мучительно, но все же успешно собирать её с помощью воображения и «магии», которую только что сама и придумала.

В итоге у меня вышло собрать все это в огромный шар, совершенно, беспросветно чёрный, похожий на чёрную дыру. Первой мыслью было засунуть его куда-нибудь подальше, спрятать, не видеть, не вспоминать.