Получи доступ к террабайтам порно в Telegram »

Ох, чудесные вещие сны, они всегда сопровождают нас по мирам, | Киришима Эйджиро

Ох, чудесные вещие сны, они всегда сопровождают нас по мирам, мы не способны показать красоты чарующих лесов. Деревья разрастаются, поднимая ветви к небесам. Помниться мне, ты видела нечто пугающее, но до жути правдивое, сходится ли поразительное с действительностью? Они уходили туда, скрываясь за толстыми стенами, их окутывал дым. Столкновение света и тьмы, стремления и справедливости. Они дурачили всех слишком долго, взгляни в глаза того, кто отлично лжёт, прикрываясь улыбкой. Милая, нимб его давно треснул, взгляни на того, кто рядом, разве чертёнок способен больно колоть али нимб его ярким светом режет очи до слёз? Пожалуй, пора пробуждаться, мы не в сказке. — Холодные сумраки, гуляющие вокруг, скрываются в тенях, говоря шёпотом. Иногда доверять внутренним силам бывает полезно.

проснись.

проснись.

началось. там была ложь!

— Доброе утро, студенты, — блондинистая девушка поднимает голову первая, её лазурные очи отливают чистейшими бриллиантами, сердце, залитое благими намерениями. Коллега, идущий рядом, приковывает собственный взгляд к плитке, тёмные волосы скрывают лицо. — Мы просим прощения за вчерашний инцидент, всё пошло не по плану, а сейчас нам нужно вам сказать кое-что важное. — Голос девушки спокоен, а сама улыбчиво мила ко всем. Шиндо стоит тихо, позволяя говорить ей. — К сожалению, мы заранее не обговорили с вами важные детали того, что допустимо в рамках экзамена, а что нет. Потому... — лазурь её глаз медленно поднимается ввысь и прямо, пересекаясь с тем кровавым зеркалом горькой души. — Один из учеников перегнул с силой, что привело к плохим последствиям, в следствии которых Полночь и Сотриголова были вынуждены прервать нас, — Нептуна аккуратно проводит тонкими пальцами по бумагам на трибуне, всматриваясь в отчёт.

— Потому впредь, мы просим вас вести себя более рассудительно, ведь ваш экзамен так же, непосредственно связан с работой в команде, — складывая руки у груди, Великий облокачивается на доску, его голос слышится тихо, парень стискивает зубы. Высоко над землёй, держа равновесие из последних сил.

— Да? Хотите сказать в этом виноват только я, ха?! — Жёсткий тембр рядом заставляет остальных обернуться назад в удивлении. Светя нимбом, заливает кровью адские очи. Треск цепи и конец терпения, когда-то должно было произойти. Отстраняясь, Шиндо ладонью трогает плечо подруги, прося отойти от трибуны, занимая почётное место. Пустой, топазный взор смотрит с ненавистью, открытой, жестокой.

— Ты рванул в бой слишком быстро, не обговорив ничего со своей командой, жадно накидываясь на каждого злодея по очереди, твоё поведение было абсолютным абсурдом, — тон его голоса звучит страшно привычно, — того звонкого птенчика прожигает ядом злобная кобра, раскрывая пасть яростно для поглощения. — Когда ребята пытались сделать хоть что-то, ты грубо повышал голос, требуя от них: не вмешиваться, — оборачивается девушка вновь, руки Кацуки покрываются мелкими мурашками, он хмурится озлобленно, а пальцы цепляются за парту. — Ты единственный, кто не сдал ни первый, ни второй этап! — Бросает последний вердикт экзаменатор. Его план обречён, раньше блондин звучал здраво.

— Бакуго Кацуки... мы просим тебя покинуть академию до момента завершения экзамена, пересдачу тебе назначат позже... — сглатывает с тряской в руках девочнка за спиной Йо, пока тот жадно впивается ладонями в деревянную трибуну. Взгляды страха, прикованные к взрывокиллеру, готовы к сопровождению, покидать арену тяжело, особенно лидерам после честных слов.

Нет, не конец. Взрывокиллер приподнимается, стоя прямо с гордой спиной, принимать поражение больно, оно режет рёбра, отвратительно. Его наполненные пламенем азарта, искушения, битвами глаза коротко переходят к той напуганной душе. Глухой, сдержанный на удивление бас будет слышен лишь заслуженным героям.

— Сотри его в порошок, дьявол, — он улыбается одним уголком губы, руки, кажется сами передают огонь безумной силы, даря незабываемые чувства веры в самом отчаянном сердце. Борьба за справедливость продолжается, а факел переходит в новые руки.