Когда меж холодной мглы режутся солнечные лучи, люди протягива | Киришима Эйджиро
Когда меж холодной мглы режутся солнечные лучи, люди протягивают руки в тщетных надеждах на обогрев, однако космос столь обманчив, не изучен до конца простыми смертными. Самая яркая, горящая звезда поворачивается к ним спиной, а те видят слепо, словно иллюзия на руки, которую протягивают сумасшедшему в психбольнице меж белоснежных стен, приглушающих звуки. Не было ли это игрой, заводящей в сугроб, яма глубока, как теперь мы будем выбираться, мой милый? Ударимся носом, теряя кровь и оставляя подтёки?
— Куроиро добыл это в учительской, — отодвигая бумаги, Ицуки достает ещё пару бумаг, что спрятались под листками, — случайно... — склоняя голову малость в бок, губы её опускаются вниз, обратная улыбка и поджатые друг к другу зубы.
— Погоди, ты их спёр?! — Удивлённо подскакивает одноклассник, глаза Косея и без того широки, но сейчас черный зрачок увеличивается стремительнее.
— Конечно же нет, гаджеты нынче выручают людей, Косей, — бросает белоснежную ухмылку мрачный герой. — Техника лишь помогла мне перенести содержимое на бумагу, дабы раскрыть вам глаза, — подходя к столу, темный парень напоминает тень главной старосты класса Б, только более плечистую, сильную, в ней виднеется некая власть.
— Капец ты чувак... — почёсывает затылок Серо, глядя на бумаги. — И чё делать будем? — Опустив руку, тот подпирает подбородок, пальцы скользят к шее и нервно массируют, кто-то здесь уже чувствует не ладное.
Треск скал Эвереста, какие красоты загубит огромная лавина? Ветер заносит камни по разные стороны, ураган нарастает, кружит в вальсе смерти, громко усмехаясь.
— Что-что, думать, плосколицый, — басистый голос блондина раздирает гланды, ранее утро не мешает Бакуго поддерживать уровень напряжения. — Как будет проходить экзамен известно? — Кроваво-алый взгляд стремится к рыжеволосой девушке. Мир медленно рушится от одной точки. Кажется не все здесь переваривают полученную информацию трезво, ведь блондин, сидящий рядом со стоящим Серо, лишь бегает янтарными глазами по бумагам, не только электрозума наполняет сполна беспокойство.
Мальчишка с давно разрушенным нимбом, залитыми дёгтями крыльями наконец-то колит рогами тех, чьи сердца поддались соблазну скрытого Инкубы. Лезвие ножа ударяет в хрупкие сердца. Враньё и обман... Он и вправду не изменился.
«Почему ты не сказал...?» — Сколько мыслей закрутят тебя в болезненный поток, миллионы мыслей подобны рою диких пчёл, они жалят, больно и безустанно. Те времена пройденные вместе, — помощь, забота, почему же именно сейчас ритуальный кинжал ударяет в спину, какова цель демона-искусителя на самом деле? Громкий голос "старшего брата" тухнет в сознании, один из нескольких лучей меркнет, а теплая ладонь опускает над пропастью, ноги изнывают, собственные кандалы тянут вниз. Глупый образ, несчастный идеал. Бесполезно кричать, когда голосовые связки забрали коварные чертята, с гадким смехом скачущие под ногами. Метание в каждый уголок едкого подсознания сводит с ума всё быстрее. Эмоции добивают до паники в голове, она атакует исподтишка. Холодное лезвие режет глубоко по самые рёбра. Намерения тех, кто всегда молчит, скрываются под таинственной маской.
— Здесь никому нельзя доверять,
даже мне...
— Т/И, — женского плеча касается рука молодого человека. Голос Киришимы нежен, тембр заботливого любимого мужчины вытаскивает из лоз подсознания. Некоторые ребята разошлись, кажется, ищут что-то, обсуждают. Эйджиро подошёл совсем незаметно, прикосновение к плечу не играет для других роли, только вот рука возлюбленного всегда останется тем самым проводником из двух миров. — Как ты себя чувствуешь? Ты побледнела, — красноволосый чуть хмурится, разворачивая девушку к себе слабым прикосновением.
Чувства? По какой тропе они проведут сейчас, что испытает сердце во время предательства? Какая баллада выльется из души юной девы? Оголиться ли новый кинжал, а может, контратака перехватит ритуальное лезвие, сжимая голыми ладонями, не боясь пролить кровь?
