париж в 1975 году больше не радовал меня своими монотонными цветами, не заставлял восхищаться приятным запахом круассанов, что обволакивал с головы до ног и уносил в самозабвение с каждым разом.
теперь на языке лишь оседает терпкий привкус уныния, что приторным мёдом разливается по голове и тупит сознание; в этих некогда заполненных местах мы были вдвоём и вместе лакомились сладостями.
мы были вместе лишь
в моей голове.
