Майки

2022-04-15 19:52:32 #авторпост

Я не знаю, зачем вам эта информация, но ваш автор сломал ногу .
Теперь у меня явно больше свободного времени, чтобы писать посты.

Ждите, я заканчиваю постепенно.

Люблю вас! И не будьте такими лохами, как я Открыть/Комментировать

2022-04-12 13:07:23 Открыть/Комментировать

2022-04-10 15:13:51 [всё ещё лучшее, что мы можем сделать. Пытаемся привести режим в более нормальный и рожать больше одного поста в неделю :')] Открыть/Комментировать

2022-04-10 15:13:51 Манджиро поднимается медленно и без возражений, зацепляя плечом чужое, из-за чего Кавамура на секунду выходит из себя и встаёт на ноги следом. Они вчетвером выходят наружу — подоспевший вовремя Такемичи увязывается следом — где останавливаются во внутреннем дворе больницы.

— Что произошло? — голос парня звучит тихо, почти ровно и необеспокоенно. Вот только безучастное выражение чужого лица начинает постепенно выводить из себя, потому Рюгуджи бьёт командира по лицу. — Ты ведь там был, так какого хуя?...

Т/и безучастно смотрит в каменный пол, вложенный брусчаткой, так же пусто, как и молчащий Манджиро. Слова Кена пролетают мимо ушей, как и лепет Такемичи о том, что это всё его вина. Её глаза разглядывают швы, что остались меж камней, а в голове начинает шуметь зарождающаяся пустота. Она расширяется, словно вселенная вокруг, с каждой секундой становится всё больше, создавая вакуум, пока до слуха не доносится слишком агрессивное: «Ты разве не создал "Свастонов", чтобы всех защитить?!».

Девушка моргает и переводит глаза на друзей, оценивая ситуацию, словно откуда-то со стороны. Дракен бьёт Майки по лицу, не жалея сил, причитая о том, что Пачина арестовали, о том, что Баджи мёртв, о том, что Казутора сейчас закрыт в тюрьме... Даже о том, что досталось теперь и Эме. Туман пустоты в голове резко расходится, а в груди девушки рождается слабый огонёк и на глаза снова наворачиваются мелкие слезинки. Она хочет кричать, хочет привлечь чужое внимание, но...

— Дракен... — из горла вырывается лишь тихий хрип, больше похожий на блеяние.

Кен, погруженный в собственные эмоции, что выходят через кулаки прямо по лицу Манджиро, её не слышит. Да и она сама не слышит — так тихо она говорит. Ее голосовые связки, замученные рыданиями и криками о помощи Эме, начали сдавать и отказывать владелице. Честно сказать, вообще все чувства сегодня начали ей отказывать. Видимо, фортуна тоже одна из них, раз так бесчеловечно закрыла свои двери в счастливое будущее прямо перед ее носом. От этого берет дичайшая злость.

— Дракен, — чуть громче, но всё равно не то. Её всё равно не слышно.

Заместитель командира всё продолжает что-то кричать, пока Такемичи, лежащий на земле, что-то говорит ему. Явно что-то абсурдное, в его стиле. Но вот у т/и, почему-то, зубы скрипят и кулаки сжимаются до боли, что белые бинты немного алеют из-за открывшихся ран.

— Рюгуджи Кен! — проносится по всему двору, заставляя Дракена замереть на месте, пока Майки, обессиленный и избитый своей же правой рукой, падает на брусчатку.

Блондин поворачивает голову на девушку и прикусывет нижнюю губу, сдерживая себя от идиотского рыдания. Он смотрит на то, как т/и мягко поправляет свою форму, после чего осторожно становится на колени, опускаясь пятой точкой на ступни. Её ладони касаются холодных и грязных камней, пальцы сводятся к центру и "смотрят" кончиками друг на друга, пока девушка склоняет весь корпус вниз, касаясь лбом пальцев. Она собирается с мыслями ещё несколько мгновений, чтобы сказать заветные слова.

— Я приношу свои искренние извинения, — звучит снова хрипло и прерывисто, но тело Кавамуры не теряется, наоборот, она сидит удивительно смирно, словно кукла, которую посадили в нужную позу. — Я была с ней рядом в том момент. Держала её ладонь в своей, слышала, как приближается мотоцикл, но не смогла удержать. Когда поняла, что моя рука уже пустая, Эма стояла у автоматов. И тогда Кисаки её и задел. Я... Я не должна была... Отпускать её.

Слышится тихий всхлип.

Кен поджимает губы, не зная, что ответить. Он выплеснул всю свою злость, всю горечь внутри себя на Манджиро и теперь тот лежит с побитым лицом, пока девушка Майки и лучшая подруга Эмы стоит перед ним на коленях, склонив голову к земле. Эти эмоции совсем непонятны. Кулаки сжимаются до того, что ногти впиваются в грубую кожу ладоней.

Он бы хотел увидеть её лицо. Её глаза. Хотел бы увидеть в них раскаяние, но парень лишь тихо матерится себе под нос, после чего разворачивается и медленно уходит, не сказав и слова. Открыть/Комментировать

2022-04-10 15:13:50 Такое поведение не остается незамеченным, поэтому врач, который тогда осматривал ранение Эмы, обращается к Сано и, закатывая рукава, тянется к нему.

— Эй, Вы в порядке, может, я дам Вам... — сотрудник скорой не успевает договорить и отдергивает руку, когда его перебивает Манджиро:

— Убери руки! — шальной взгляд останавливается прямо на докторе, который от внезапности и страха вжимается в свое место, а сам блондин моментально осознает, что он наделал и повторяет уже спокойнее, сжимая ладони. — Я в норме. Просто разволновался. Что там с т/и? Её руки в порядке?

— Д-да, всё относительно нормально. Относительно, потому что, ну, она же била асфальт... — доктор запинается, боясь сказать что-то, что могло бы разозлить Сано. — Она порядочно стёрла костяшки и мы уже говорили, что ей нужно будет сделать рентген, чтобы проверить все на наличие переломов.

Манджиро молча кивает. Его губы всё ещё дрожат, а в уголках глаз скапливаются слёзы. Сил держаться попросту нет. Он вспоминает свою реакцию на смерть сестры — моментальный ступор и дикая паника. На щеках всё ещё осталось фантомное тепло от горячих струек влаги, что лились так неосознанно, так ужасно "слабо" для него.

Руки начинают дрожать ещё сильнее.

Он явственно помнит холод её кожи, помнит истеричные крики т/и, пока она пыталась привести её в чувства, каждый раз надавливая руками в области груди. Она пыталась вернуть её к жизни, касалась её губ своими, делая искусственное дыхание, почти потеряла сознание на адреналине, что привело Майки в чувство. Если бы и его девушка грохнулась там недвижимой тушей, у парня нервы сдали бы окончательно. Он еле успел её поймать, еле как помог прийти в сознание, плеснув водой, купленной в автомате за деньги Такемичи, ей в лицо.

Т/и такая сильная по сравнению с ним. Он не смог ничего сделать, только пытался поднять Эму на ноги, чтобы отнести в больницу, но Кавамура его остановила. Сказала, что это бессмысленно, и когда он заглянул в её яркие глаза, что даже при такой погоде обычно сияли, опешил, свалившись рядом на колени. Они больше не светились. Словно угасли последние звёзды на небосводе и наступило самое тёмное время суток. Говорят, что это время перед самым рассветом, вот только солнца у них больше нет.

Как они с т/и оказались в больнице Майки уже не вспомнит. Парень был настолько погружен в свои мысли, что единственным просветом в тьме остаётся случайное касание холодных бинтов к его ладони — т/и вернулась от хирурга с перевязанными руками. Она без слов села рядом с ним на чёрный диванчик, из-за чего мягкое поролоновое сидение, покрытое кожзамом, беззвучно примялось.

А она думала. Думала о том, что это только её вина. Что она — причина, по которой всё это произошло. Ведь если бы т/и ещё тогда, летом, не подралась с теми парнями, не пошла бы гулять с Эмой после, не приняла от неё ту чёртову заколку, то ничего бы и не случилось. Её Эма осталась бы жива, начала встречаться с Кеном, они бы поженились после выпуска, Майки бы стал дядей... Это был бы идеальный сюжет. Как они бы пили у них дома, разбудили бы ребёнка криками, из-за чего Эма бы разозлилась. Если бы ее не было.

Это было бы просто прекрасно. Но теперь это невозможно.

Теперь Эма, такая бледная и уже совершенно чистая после омовения, лежит в соседней комнате, накрытая белой простыней, а рядом с ней стоит небольшой букет, который не сравнится с Сано по красоте, и зажженны ритуальные благовония. Их запах разносится, кажется, по всему крылу, ударяя в нос до боли и плывущей картинки перед глазами.

Когда приходит Дракен, сердце девушки уходит в пятки. От него веет злостью и вселенской болью, когда чёрные глаза натыкаются на собственного командира. Рюгуджи не обращает никакого внимания на т/и, что сидит в таком же состоянии, что и Майки, он стискивает зубы, а по коридору раздается зловещая фраза: "Пойдём выйдем". Открыть/Комментировать

2022-04-10 15:13:49 Искусственный свет внутри скорой то и дело мигает, словно отражая то, что сейчас происходит на душе у Манджиро. Тьма хватается за всякую возможность ухватить его своей когтистой тощей рукой и затащить глубоко на дно собственной могилы. Парень разглядывает все приборы, что находятся вокруг: аппарат ИВЛ, дефибриллятор, мониторы — старается зацепиться хоть за какую-то ниточку света и не потерять её.

Он хотел бы снова заплакать. Хотел бы показать всему миру, что судьба, боги — хрен его знает кто вообще — не правы. Что Эма, его дражайшая и горячо любимая сестрёнка, не умерла, что это всего лишь какая-то ошибка. Не более, чем дурацкая несмешная шутка.

Он хотел бы потеряться и не найтись, забыться и кричать одновременно. Но ему нельзя давать слабину хотя бы из-за неё. Она надеется на него, хоть и не показывает этого. Она всё, что у него осталось. Теперь. У Манджиро разбито сердце и он сегодня потерял часть себя. И, казалось бы, никаких "но" быть и вовсе не может, ведь то, что его близкий человек скончался — аксиома. Однако стоит ему задуматься о т/и, о том, что Эма была её единственной подругой, которая показала ей их мир, стала проводником ко всей нынешней судьбе, стала той, кто соединил их, и его желания моментально скомкиваются, запихиваясь в самые недры его сознания. Как он может позволить себе выплеснуть всю эту горечь во второй раз, когда рядом с ним сидит его единственный оставшийся близкий человек, которому явно не лучше...

Своей бледной, словно и неживой вовсе, рукой Сано касается запястья т/и, пока та сидит, вперившись в одну точку перед собой. Баджи себя так же чувствовал, когда увидел окровавленного и недышащего Шиничиро на полу? Тот подонок Шуджи тоже там был. Как же похоже сложилось...

Эма была... Такой яркой и непозволительно светлой — мало кто мог устоять перед её озорными глазами и безумными желаниями. Майки откровенно удивлялся — они же вроде родственники, а энергии у блондинки целый океан. Чего она как батарейка... была? Светлые брови встречаются друг с другом, когда парень в момент начинает хмуриться, а губы сжимаются в тонкую полоску. Она же ещё утром ворчала на него из-за того, что Майки долго собирается, что задерживается, а сама десять минут не могла подобрать кофту к юбке, чтобы ещё и к куртке подходила.

Он не может верить. Он не хочет верить в то, что её вот так не стало. Словно весь мир схлопнулся и он теперь никогда больше не услышит недовольное "Майки, просыпайся и иди завтракать" или "хватит шуметь, Майки!"... Но багровые пятна ещё долго будут алеть и выделяться на фоне темного асфальта. Сознание будто прошибает током в попытке стереть эти воспоминания и уверить себя, что все это — страшный сон, хотя запах медикаментов отчётливо врезается в нос, заставляя вернуться в реальность. Что он скажет деду? Как он будет смотреть в глаза Дракену и... На себя в зеркало? Как он вообще мог допустить её смерть? Почему все вокруг него умирают? Это проклятие? Заговор? Парню и в голову не могло прийти, кто мог такого ему нажелать. Сейчас миллиметр за миллиметром его сердце черствело, а частички души отмирали, опадая серыми безликими листьями, какие лежат возле луж поздней осенью. Может, всё это началось, когда он родился?.. Тогда зачем он вообще рождался, раз вынужден страдать?

«Пока не останусь один, не будет мне покоя».

Эхо в его голове раздается с такой громкостью, что парень чувствует, как его глаза расширяются, а в голове проскакивает совершенно шальная мысль: не сказал ли он это вслух. Блондин даже оглядывается по сторонам, разыскивая вокруг направленные на него взгляды. Показалось. Может, он просто сходит с ума? А почему "может"... Если все уходят, то и она — парень бросает короткий взгляд на рядом сидящую Кавамуру, — исчезнет? И он останется совершенно один.

Страшно. Дикий ужас внезапно пронизывает всё его тело, шипами впиваясь в бьющееся сердце. Пальцы начинают мелко подрагивать, а дыхание сбивается, как во время приступа астмы. Воздух будто куда-то девается и бешеные тёмные глаза начинают рыскать по всему салону машины в поисках подпитки для лёгких. Открыть/Комментировать

2022-04-03 18:34:34 — Д-да, Вы правы, — доктор тушуется под внимательным взглядом Майки, пугаясь чёрных бездонных зрачков, что смотрят на него с открытой, но холодной ненавистью. Мужчина поднимается на ноги первым и помогает коллегам переложить Эму на носилки. — Мы вызовем полицию в больницу. Это ведь убийство, да? Вам придётся дать показания.

— Обойдёмся пока без полиции, я сам схожу в участок, — Сано старший поджимает губы и аккуратно касается уже плеча своей девушки, помогая ей встать на ноги. — Такемучи, — голос парня немного хрипит, но не это не мешает снова попытаться его повысить. — Догоняй.

После этого Майки помогает Кавамуре залезть в машину скорой, усаживаясь с ней рядом. Доктора начинают говорить про рентген, мягко смывая кровь с девичьих ладоней, совершенно не замечая, как третий — совершенно здоровый их пассажир — снова углубляется в свои мысли.


[Возможно это немного не то, чего вы ждали всё это время, но это лучшее, на что мы сейчас способны] Открыть/Комментировать

2022-04-03 18:34:33 Умирать не больно. Лишь чуточку грустно, потому что она так и не смогла дождаться признания от Кен-чана. Последним воспоминанием в голове проскальзывает их первый и единственный поцелуй. В декабре, после Рождества, когда ещё лежал снег, они пошли вдвоём на прогулку. Всё случилось спонтанно: оба остановились под фонарём, который был единственным островком света на старой аллее.

Снег пушистыми хлопьями падал им на плечи, украшал шарфы своими исключительными узорами, а те стояли и смотрели друг другу в глаза. Эма первой потянулась вперёд, а Кен не сопротивлялся. Лишь наклонился, чтобы у девушки получилось достать до его губ. Мягкий невинный поцелуй, но такой чувственный и нежный. Все признания были именно там, в тот самый момент.

Последним чувством из настоящего, что касается её души, становится одинокая горячая слеза, что скатывается по щеке.

Крик отчаяния, что разносится по улице, она больше не слышит. Сано Эма ушла мирно, с воспоминанием о возлюбленном. Жаль, что об этом больше никто не узнает.

×××

Холодный окровавленный кулак в очередной раз касается асфальта. Т/и, кажется, скоро достанет до собственных костей — так долго едет скорая. Она сидит у тела, не желая отходить, пока Такемичи подпирает спиной прутья кладбищенского забора. Кавамура просто не хочет верить в смерть подруги, она не может в это поверить.

«Эма спит. Она просто заснула».

Эти мысли она вдалбливает в свою голову так же, как и кулак в асфальт. Осознание того, что Сано больше ей не улыбнется, заставляет терять всякую связь с реальным миром и правдой. Верить в такую правду ей не хочется, только не так.

Майки молча стоит у могилы Шиничиро. Его глаза — красные от слёз — оглядывают каменное изваяние. Огрубевшие пальцы мягко касаются гравировки, а в губах шёпотом проскальзывает: «Могила семьи Сано».

Голова подкидывает ужасные картинки, которые казались ему страшным сном. О которых он бы предпочёл не думать никогда. Как Эму кремируют, после чего останется лишь пепел, который им с дедушкой придётся разгребать ритуальными палочками, передавая постепенно друг другу не до конца сгоревшие остатки костей. Они сложат их в специальную банку, после чего сотрудники сгрузят туда пепел, который в конце передадут семье. А те уже вольны делать с ним, что захотят: либо развеять прах над морем, либо традиционно похоронить.

Он игнорирует чужие всхлипы, пытаясь абстрагироваться окончательно, но выходит совсем паршиво. Особенно когда на периферии сознания появляется громкая сирена скорой. Лишь когда подъезжает машина, парень берёт себя в руки и идёт на выход с территории кладбища, держа кулаки сжатыми до предела.

Двое врачей вытаскивают носилки, пока третий констатирует смерть Эмы, проделав все стандартные процедуры, после которых он говорит причину: разлом височной кости с последующим попаданием осколков прямо в мозг. Заканчивает картину так и не остановившееся кровотечение. От чего конкретно умерла девушка — от потери крови или попадания осколков — сказать точно нельзя, но факт остаётся фактом.

— Девушка, вы родственница? — доктор спрашивает мягко, касаясь плеча девочки большой тёплой ладонью. Он оглядывает её обеспокоенно, после чего спускает взгляд вниз и шумно вздыхает.

— Нет, — Кавамура наоборот, смотрит прямо в асфальт, стараясь не поднимать глаза на мужчину. — Я... Подруга.

— Я родственник, — голос Майки звучит как гром среди ясного неба. Т/и чувствует, как внутри всё скукоживается, а от страха снова начинают течь слёзы. — Старший брат. У нас один отец, но разные матери.

Ощущение, что он будет её винить в смерти сестры, становится всё сильнее. И т/и не будет сопротивляться — она отпустила руку Эмы, упустила из виду.

— Хорошо. Тогда мне нужно забрать Вас и... — врач на секунду теряется, пытаясь понять, стоит ли ему забирать девочку, или просто перевязать ей запястье.

— Она поедет с нами, — блондин поджимает губы и кладёт руку прямо на фиолетовые пряди, прокручивая их меж пальцев. — Она моя девушка и лучшая подруга погибшей. Вы видите в каком состоянии её руки. Открыть/Комментировать

2022-04-03 18:34:33 Трясущимися руками та касается лица подруги и начинает буквально кричать на неё, чтобы Сано открыла глаза и ответила ей. Горячие слезы падают на фарфоровую кожу, которая с каждой секундой становится всё бледнее, отбирая у Кавамуры хоть какую-то надежду на то, что всё будет в порядке. После такого удара на бешеной скорости не выживают. Шансов просто нет. Но девушка всё равно истошно кричит, взывая ко всем богам и людям с мольбой о помощи.

Внимание Кавамуры внезапно переключается на звук мотора, а глаза смотрят влево: там остановился байк Шуджи. Кисаки, восседающий сзади, сейчас смотрит назад и выжидает, дожидается смерти Эмы. В глазах т/и в тот миг нет никаких эмоций, кроме чистой ненависти и выжигающего презрения. Никогда она так не желала смерти кому-либо, как сейчас желает её Тетте.

Метушащийся Такемичи выпал из поля зрения — девушка уже не замечает его и их с Кисаки гляделок. Не слышит она и тех слов, что говорит командиру подонок на байке. Её возвращает в реальность лишь звук, с которым Ханагаки падает рядом с ней на колени.

— Эма?.. — парень совершенно выбит из колеи, он растерян. В его голове, видимо, проносится тысяча мыслей, потому что иначе его бегающие глаза объяснить нельзя.

Горячие слезы жгут кожу, которая краснеет от мороза. Они столько всего сделали, чтобы спасти всех, спасти Майки — столько пережили. И всё это напрасно? Чтобы вот так сидеть и смотреть, как угасает жизнь ни в чем не виновной девушки. Она ведь правда ничего не сделала, не состояла в банде и умирает сейчас просто так.

— Эма, открой глаза! — кажется, теперь истерика накатывает не только на т/и, ведь рядом сидящий Такемичи дрожит, как осиновый лист. — Эма, я не знал... Что ты умрёшь в прошлом...

Т/и начинает реветь с новой силой, слыша командира. Они бессильны. Девушка начинает опять терять связь с миром, впадая в отчаяние, как слышит приближающиеся шаги. Кавамура рывками поворачивает голову в сторону звука и теряет дар речи. Это Майки идёт, а т/и окутывает дикий страх, пока её сердце падает куда-то вниз.

— Эма? — срывается с его губ и девушка видит, как его глаза расширяются в немом шоке, а взгляд затуманивается.

Она не знает, что она может сейчас сказать. Что должна сказать. Дрожь в руках усиливается, пока пальцы пытаются найти чужую ладонь. Холодные, такие холодные у неё руки. Т/и проглатывает очередной всхлип, дёргаясь практически всем телом. Она неосознанно касается большим пальцем чужого запястья, замолкает, старается не дышать, чтобы ощутить тот заветный стук.

Эма прокашливается и медленно открывает глаза. Она смотрит в сторону, откуда чувствует тепло, но видит перед собой только размытый силуэт. Почему-то сейчас, осознавая, что она вот-вот умрёт, девушка не боится. Сано наоборот, улыбается и с огромными усилиями тянет свою невозможно тяжёлую руку вверх, касаясь чьего-то лица. В глаза врезаются яркие фиолетовые пряди, когда солнце выходит мелким лучом из-за тучки, освещая чужую голову.

— И всё же, — голос хриплый, почти надорванный, совсем-совсем тихий, а улыбка такая счастливая, когда она чувствует поверх пальцев тепло девичьей руки. — Тебе так идёт этот цвет...

Кавамуру прошибает волна. Волна, из-за которой вторая её ладонь, свободная, ложится на собственный рот, чтобы сдержать крик отчаяния. Она кивает пару раз, сжимает её пальцы в своих и сильнее прижимается щекой к мягкой ладошке.

— Такемучи, т/и... — Эма снова кашляет и её голова аккуратно выравнивается, а пустой взгляд тускло-золотых глаз устремляется в серое небо, проткнутое лучами солнца словно иголкой. — Позаботьтесь о Майки, хорошо?...

В глазах темнеет, а лицо становится всё более расслабленным. Лёгкая улыбка, поселившаяся в уголках губ, аккуратно спадает, превращая лицо в холодное и ничего не выражающее. Она не слышит больше чужого крика, совсем отдалённо чувствуется чужие прикосновения к собственной груди — кажется, кто-то надавливает на неё, пытаясь стимулировать сердце. Однако приятный тёплый поток уносит её сознание всё дальше и дальше. Открыть/Комментировать

2022-04-03 18:33:57 Эма понимает Майки больше и лучше других, она его опора и надежда на завтрашний день. Только она может его поддержать и уберечь от той внутренней тьмы, которая всё больше поглощает Манджиро. Т/и, ослепленная словами младшей Сано, обращает внимание на Такемучи… Открыть/Комментировать