Это можно понять — как-никак её только что чуть не лишили жизн | Майки

Это можно понять — как-никак её только что чуть не лишили жизни, — но Сейшу всё равно тихо шикает себе под нос от недовольства. Кавамуре нельзя было терять самообладание так быстро.

— Т/и, эй. Приём, — парень дёргает девушку за плечо и пару раз щёлкает у неё перед глазами. — Очнись, алло. Т/и, блять.

Шумно вздохнув, Инуи потирает переносицу пальцами. Им нельзя терять время, никак нельзя. Решение всплывает в голове само собой. Блондин заносит свободную руку и снова поджимает губы.

— Блять, Майки, прости.

Тишину пристани разрушают четыре выстрела, а ладонь парня останавливается в невероятной близости от чужой щеки.

Чужие веки дёргаются, а к глазам возвращается осознанность. Девушка смотрит сначала на парня перед собой, случайно касается его руки щекой и отстраняется в другую сторону, чуть не упав с мотоцикла.

— Боже, блять. Хорошо, что до этого не дошло, — шумно вздохнув, Инуи растирает своё лицо жёсткими движениеми, слегка растягивая кожу в стороны. — Очнулась?

— Да... — голос девчонки тихий и сиплый, будто она, как в детстве, подхватила ангину и не могла нормально говорить. — Это ведь сейчас были...

— У чаек нападение на рыболовное судно. Они пиздят кильку, — парень говорит первое, что приходит в голову, и сразу же садится за свой байк, газуя с места ровно в тот же момент, в какой ощущает чужие руки на своей талии.

— Какие чайки... Сейшу-нии, это же были выстрелы, — Кавамура тянется прямо к его уху, чтобы не сильно кричать.

— А я говорю, что это чайки пиздят кильку и бьются башкой о ёбаный корабль, — слегка сбавив скорость, парень недовольно шикает. — А теперь сиди смирно и тихо, нам ехать ещё долго. И крепко держись!

Девушка не отвечает и молча кладёт голову на спину парня. В её голове проносятся все варианты того, кто стрелял и в кого стреляли. Худшими кажутся мысли о Майки и Такемучи. К слегка осевшему страху добавляется беспокойство и т/и просто не может сидеть смирно: то её ладонь дёргается, то она через каждую минуту меняет щеку, какой упирается в крепкую спину своего старого друга. И Сейшу её понимает — это он сидел в колонии и видел вещи похуже простых смертей от пуль. Не она. И она не знает, как справиться со страхом, учитывая ещё то, что сегодня умерла Эма. Думая о такой незавидной судьбе, Сейшу лишь внимательнее следит за дорогой, чтобы обеспечить Кавамуру хотя бы безопасным маршрутом до дома.

Они доезжают до Токио за полчаса с лишним, а к её дому в Шибуе где-то ещё спустя пятнадцать минут. Инуи специально громко газует, стараясь привлечь внимание матери т/и и у него это отлично получается.

Хисана выходит во двор в большом махровом халате, завязанном кое-как, и старых балетках — видно, что спешила. Женщина практически пробегает тропинку и резким движением открывает железную калитку.

— Сейшу-чан? — удивлённый голос матери заставляет девушку вздрогнуть всем телом и вцепиться в чужую куртку. — Что случилось? У вас двоих видок, конечно...

— Здравствуйте, Хисана-сан. По приказу Майки я привёз Вам т/и. Она сама всё расскажет, — парень смотрит за спину, после чего окидывает свой торс и старается мягко отцепить от форменной куртки девичьи пальцы. — Хотя я бы сказал, что здесь без стопки не разобраться. Здесь бы вообще к врачу сходить какому, но время уже позднее.

— В смысле? Подожди, что у вас случилось? — брюнетка делает шаг вперёд и помогает сыну погибшей подруги отцепить руки своей дочери. — Давай в несколько слов.

— Ублюдки из Йокогамы, "Тосва", забив, пистолет, — как только Инуи освобождается от чужих рук, он сразу же помогает девушке слезть и следит, как она оказывается в объятьях матери. — А ещё у меня тоже нет времени, потому я поехал. Был рад встрече. До скорого, Хисана-сан.

Женщина ничего не отвечает, прижимая дочь к себе ближе. Она лишь смотрит своими янтарными глазами вслед белому мотоциклу, проговаривая лишь одно слово у себя в голове: "Пистолет".