Хрупкие женские руки осторожно поглаживают мужские щёки старше | Киришима Эйджиро
Хрупкие женские руки осторожно поглаживают мужские щёки старшего и младшего. Совсем лёгкие, как могло показаться на вид, царапины украшают их лица. Ком в горле накатывает всё сильнее, словно кто-то позади душит, не даёт сделать глоток свежего воздуха. Холод, мурашки, пару мгновений назад ей удалось стереть солёные, неприятные слёзы, сейчас они снова скользят по щекам. То, как женщина аккуратно пытается приободрить своих родных, перебирая волосы. Красные локоны заметно растрепались, лак больше не устойчив, вершинки великих гор пали, как и дух мужественного героя. Старший Киришима выглядит подавленным, слабым, что совсем не укладывается со столь грубым образом. Огромные руки напряжены, кулаки так и норовят сжаться со всей силы, выдавая это, но что-то неведомое ей похоже сдерживает даже такой маленький порыв эмоций; рубашка в некоторых местах разорвана в клочья. Пока глаза бегают дальше, тут же замечает, что кожа мужчины покрыта толстым слоем неясного укрепления, казалось бы, эти руки и есть - камни. Почему же он всё ещё не убрал причуду?
«С ними всё хорошо...» — не верится. Уголки губ дрожат в нервной улыбке. По телу скользят мурашки. Её взгляд слишком чётко встречается с красным бунтарём. Алые, чистейшие рубины может и потухли, но вряд ли надолго, это был бы не он. Локоны чуть прячут его лицо, отчего проблемно ухватить чёткий взгляд на себе, кажется она не просто видит, а чувствует.
Пронзающий, ни капли не лживый. Чистые и неотразимые.
Мозг подаёт сигнал к ногам, они движутся всё быстрее. Медленный шаг в сторону семьи перерастает в бег, как настоящее пёрышко она летит навстречу родному, любимому человеку, из-за которого сердце не находило покоя, билось в мучительной конвульсии.
«Ты и вправду здесь, я ведь не сплю?»
Её руки неожиданно, слишком уж резко обхватывают мужское тело, отчего Эйджиро шипит сквозь клыки от боли. Его мышцы казалось прямо сейчас рвут на части, отдирают маленькие кусочки, а затем в добавок ударяют по самым хрупким костям, ломают. Только вот, она не знала, никогда бы не сделала своему возлюбленному больно. Стиснутые зубы, болевой стон отразился в её ушах.
— Извини, прости, — говорит несвоевременное, путается, — а, что с вами случилось? — ты бережно, но через чур импульсивно отрываешься от своего парня, немного боясь вновь случайно сделать больно, лишь легонько касаешься плеч, спускаясь по ним немного ниже, взгляд переходит ко взрослым, снова на героя, она ищет иглу в стоге сена, мокрые глаза не дают видеть чётко.
— Всё уже нормас, мелочь, небольшое чп со злодеями в городе, — Отокораши явно хотел приободрить, поднять руку и показать большой палец, ярко улыбнуться, дабы эта картина не угнетала всё больше. Жаль, мужчина не учёл всю сложность собственной ситуации, так же как и сын, шипит от боли при любом намёке на движение, может, ему досталось даже слишком сильно...
— На городок напал злодей, что конкретно тот искал неизвестно, но его уже поймали, — Кеа говорит тихо, ласково поглаживая больные руки мужа, приводя в прежнее состояние, как только могла. Так и не скажешь со стороны, что она использует причуду сейчас, пока не присмотришься. И не на неё. Под кожей у Киришимы-старшего словно пробегаются небольшие камушки, они режут, колют, это видно по тому, как с каждой исчезающей неровностью на руках его лицо то кривится от боли, то на долю секунды расслабляется, — мальчики просто оказались не в том месте, не в то время...
