Маша сидит на унитазе и рассматривает ластовицу своих трусов. | anzol^••^cat 18
Маша сидит на унитазе и рассматривает ластовицу своих трусов. Маше четырнадцать, и она ждет, что у нее вот-вот начнутся месячные, которые почему-то все еще никак не начинаются. Уже все ее подружки «стали взрослыми». Даже мама начала потихоньку переживать, Маша слышала, как она шепотом спрашивала у врача, нормально ли это. Маша все время думает про месячные, и когда они начнутся. Она спрашивала про это маму, знакомую девочку из медучилища, и даже сама записалась на анонимную консультацию гинеколога для подростков. Но все вокруг лишь говорят «не переживай, все будет нормально». Но Маше все равно страшно, что с ее телом что-то не так, неправильно, нездорово. А еще ей кажется, что как только она увидит кровь на своем белье – начнется какая-то другая, более взрослая и важная жизнь…
Маша сидит на унитазе и рассматривает ластовицу своих трусов. Маше шестнадцать, цикл еще нестабилен. И в этот раз все началось внезапно и неожиданно. Маша пришла на дополнительные занятия к своей учительнице по фортепиано в каникулы. На дворе лето и здание музыкалки почти пустое. Не стоит надеяться, что в женский туалет зайдет кто-то из других учениц или учительниц, чтобы можно было попросить прокладку. На Маше светлые джинсы и она в панике, потому что даже если прокладка найдется – как потом пойти и сесть за инструмент? Не говоря уже о том, что домой надо добираться на общественном транспорте. К счастью, учительница начала переживать, почему Маша так надолго отлучилась и пошла ее искать в туалете. Она дала прокладку и свою длинную кофту, чтобы Маша могла прикрыться и так доехать домой. Дома Маша стирает любимые джинсы и плачет…
Маша сидит на унитазе и рассматривает ластовицу своих трусов. Маше девятнадцать, у нее есть бойфренд и у них уже все было. Они старались предохраняться, но пару раз все же решили попробовать «без ничего». Маша пыталась подсчитать по календарику, это должны были быть безопасные дни. Но кто ж в таком деле даст стопроцентную гарантию? Маша уже позвонила своему бойфренду, чтобы поделиться опасениями. Он накричал на нее, что сама виновата во всем. Неправильно подсчитала и вообще. Неизвестно, что будет дальше. Возможно, придется сделать аборт? А может оставить? Тогда придется бросить институт или как минимум уйти в академ. А что будет с бойфрендом? Останется ли он с ней или скажет ей самой принимать решение и разгребать проблемы? Маша плачет…
Маша сидит на унитазе и рассматривает ластовицу своих трусов. Она в теплой жаркой стране и у нее вдруг начались месячные раньше времени. У нее ничего с собой нет, и покупка средств гигиены съест огромную часть ее и без того небольшого отпускного бюджета. И это хорошо еще, если не придется покупать и обезболивающие. К тому же получается, что вволю поплескаться в теплом и ласковом море ей не удастся. Она тут всего на неделю, и пять дней из этой недели будут потрачены на валяние в постели. Ну ладно, не пять, всего два. На третий день можно будет уже аккуратно сидеть на пляже под зонтиком. Главное, не делать резких движений и расположиться поближе к туалету, чтобы в случае чего можно было бы быстро устранить аварийную протечку. О том, чтобы кинуться с головой в омут романтики с симпатичным мачо, с которым она вчера в баре обменялась контактами – не может быть и речи. Маше кажется, что ее отдых безнадежно испорчен, и она чуть не плачет от отчаяния…
Маша сидит на унитазе и рассматривает ластовицу своих трусов. Маше двадцать четыре, она уже год как замужем. Они с мужем планируют ребенка. Уже полгода. И вот в очередной предопределенный календарем день Маша снова видит на трусах капли крови. Снова не получилось. Маше кажется, что вся причина именно в ней. Что же делать сейчас? Просто пытаться снова? Или пора заняться этим вопросом серьезнее? Мама мужа многозначительно улыбается, когда заводит вопрос о внуках. Может она думает, что ее сын выбрал в жены бесплодную?
Маша сидит на унитазе и рассматривает ластовицу своих трусов. Она рассматривает трусы каждый раз при походе в туалет уже несколько дней. Там чисто. Маше двадцать пять и у них с мужем, похоже, наконец-то получилось.
